Теория разбитых окон

“Теория разбитых окон”: если кто-то разбил стекло в доме и никто не вставил новое, то вскоре в этом доме не останется ни одного целого окна, а потом начнется мародёрство.

Иными словами, явные признаки беспорядка и несоблюдения людьми принятых норм поведения провоцируют окружающих тоже забыть о правилах.

В результате возникающей цепной реакции «приличный» городской район может быстро превратиться в место, где людям страшно выходить на улицу.

1980 год. Нью-Йорк представлял собой адский ад. Там совершалось более 1 500 тяжких преступлений КАЖДЫЙ ДЕНЬ. 6-7 убийств в сутки. Ночью по улицам ходить было опасно, а в метро рисковано ездить даже днем. Грабители и попрошайки в подземке были обычным делом. Грязные и сырые платформы едва освещались. В вагонах было холодно, под ногами валялся мусор, стены и потолок сплошь покрыты граффити.

Вот что рассказывали о нью-йоркской подземке:
«Выстояв бесконечную очередь за жетоном, я попытался опустить его в турникет, но обнаружил, что монетоприемник испорчен. Рядом стоял какой-то бродяга: поломав турникет, теперь он требовал, чтобы пассажиры отдавали жетоны лично ему. Один из его дружков наклонился к монетоприемнику и вытаскивал зубами застрявшие жетоны, покрывая все слюнями. Пассажиры были слишком напуганы, чтобы пререкаться с этими ребятами: «На, бери этот чертов жетон, какая мне разница!» Большинство людей миновали турникеты бесплатно. Это была транспортная версия дантова ада».

Город был в тисках самой свирепой эпидемии преступности в своей истории.

Но потом случилось необъяснимое. Достигнув пика к 1990-му году, преступность резко пошла на спад. За ближайшие годы количество убийств снизилось на 2/3, а число тяжких преступлений – наполовину. К концу десятилетия в метро совершалось уже на 75 % меньше преступлений, чем в начале. По какой-то причине десятки тысяч психов и гопников перестали нарушать закон.

Что же произошло?

«Теория разбитых окон» — это детище криминалистов Уилсона и Келлинга. Они утверждали, что:

Преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если окно разбито и не застеклено, то проходящие мимо решают, что всем наплевать и никто ни за что не отвечает. Вскоре будут разбиты и другие окна, и чувство безнаказанности распространится на всю улицу, посылая сигнал всей округе: сигнал, призывающий к более серьезным преступлениям».

Гладуэлл занимается социальными эпидемиями. Он считает, что человек нарушает закон не только (и даже не столько) из-за плохой наследственности или неправильного воспитания. Огромное значение на него оказывает то, что он видит вокруг.

Практическое применение

Вернемся в Нью-Йорк в эпоху дикой преступности. В середине 1980-х в нью-йоркском метрополитене поменялось руководство. Новый директор Дэвид Ганн начал работу с… борьбы против граффити. Нельзя сказать, что вся городская общественность обрадовалась идее. «Парень, займись серьезными вопросами – техническими проблемами, пожарной безопасностью, преступностью… Не трать наши деньги на ерунду!» Но Ганн был настойчив:

«Граффити — это символ краха системы. Если начинать процесс перестройки организации, то первой должна стать победа над граффити. Не выиграв этой битвы, никакие реформы не состоятся. Мы готовы внедрить новые поезда стоимостью в 10 млн. долларов каждый, но если мы не защитим их от вандализма – известно, что получится. Они продержатся один день, а потом их изуродуют».

И Ганн дал команду очищать вагоны. Маршрут за маршрутом. Состав за составом. Каждый чертов вагон, каждый божий день. «Для нас это было как религиозное действо», — рассказывал он позже.

В конце маршрутов установили моечные пункты. Если вагон приходил с граффити на стенах, рисунки смывались во время разворота, в противном случае вагон вообще выводили из эксплуатации. Грязные вагоны, с которых еще не смыли граффити, ни в коем случае не смешивались с чистыми. Ганн доносил до вандалов четкое послание.

«У нас было депо в Гарлеме, где вагоны стояли ночью, – рассказывал он. – В первую же ночь явились подростки и заляпали стены вагонов белой краской. На следующую ночь, когда краска высохла, они пришли и обвели контуры, а через сутки все это раскрашивали. То есть они трудились 3 ночи. Мы ждали, когда они закончат свою «работу». Потом мы взяли валики и все закрасили. Парни расстроились до слез, но все было закрашено снизу доверху. Это было наше послание для них: «Хотите потратить 3 ночи на то, чтобы обезобразить поезд? Давайте. Но этого никто не увидит»…

В 1990-м году на должность начальника транспортной полиции был нанят Уильям Браттон. Вместо того, чтобы заняться серьезным делом – тяжкими преступлениями, он вплотную взялся за… безбилетников. Почему?

Новый начальник полиции верил – как и проблема граффити, огромное число «зайцев» могло быть сигналом, показателем отсутствия порядка. И это поощряло совершение более тяжких преступлений. В то время 170 тысяч пассажиров пробирались в метро бесплатно. Подростки просто перепрыгивали через турникеты или прорывались силой. И если 2 или 3 человека обманывали систему, окружающие (которые в иных обстоятельствах не стали бы нарушать закон) присоединялись к ним. Они решали, что если кто-то не платит, они тоже не будут. Проблема росла как снежный ком.

Что сделал Браттон? Он выставил возле турникетов по 10 переодетых полицейских. Они выхватывали «зайцев» по одному, надевали на них наручники и выстраивали в цепочку на платформе. Там безбилетники стояли, пока не завершалась «большая ловля». После этого их провожали в полицейский автобус, где обыскивали, снимали отпечатки пальцев и пробивали по базе данных. У многих при себе оказывалось оружие. У других обнаружились проблемы с законом.

«Для копов это стало настоящим Эльдорадо, – рассказывал Браттон. – Каждое задержание было похоже на пакет с поп-корном, в котором лежит сюрприз. Что за игрушка мне сейчас попадется? Пистолет? Нож? Есть разрешение? Ого, да за тобой убийство!.. Довольно быстро плохие парни поумнели, стали оставлять оружие дома и оплачивать проезд».

А что произошло дальше?

В 1994 году мэром Нью-Йорка избран Рудольф Джулиани. Он забрал Браттона из транспортного управления и назначил шефом полиции города. И он дал команду развить стратегию в масштабах всего Нью-Йорка.

Полиция заняла принципиально жесткую позицию по отношению к мелким правонарушителям. Арестовывала каждого, кто пьянствовал и буянил в общественных местах. Кто кидал пустые бутылки. Разрисовывал стены. Прыгал через турникеты, клянчил деньги у водителей за протирку стекол. Если кто-то мочился на улице, он отправлялся прямиком в тюрьму.

Уровень городской преступности стал резко падать – так же быстро, как в подземке. Начальник полиции Браттон и мэр Джулиани объясняют: «Мелкие и незначительные, на первый взгляд, проступки служили сигналом для осуществления тяжких преступлений».

Цепная реакция была остановлена. Насквозь криминальный Нью-Йорк к концу 1990-х годов стал самым безопасным мегаполисом Америки.

Эксперименты

Эксперимент: что делать с надоедливой рекламой?

Этот эксперимент проводился около популярного в Гронингене магазина на велопарковке.

Пока люди совершали покупки, им на велосипеды нацепили рекламу товаров спортивного маркета. Урну спрятали, поэтому у владельцев велосипедов было три вариации действий:

• бросить рекламу под ноги;
• подарить ее соседнему транспортному средству;
• увезти с собой, чтобы выбросить в ближайшую урну.

Только последний из вариантов не являлся нарушением правопорядка.

Было проведено два испытания:

Порядок соблюден.

Изначально стена, около которой горожане паркуют свои велосипеды, была чистой, да и вся территория – убранной от мусора. Лишь 33% велосипедистов совершило правонарушение, остальные – увезли рекламу с собой.

Порядок нарушен.

Стену украсили узорами и разбросали вокруг немного мусора. 69% владельцев велосипедов решили не заморачиваться и совершили, пусть и мелкое, но – преступление.

Эксперимент: парковка и забор

Исследователи перегородили главный вход на автомобильную парковку забором, в котором была оставлена широкая щель. Рядом с ней повесили знак «Вход воспрещен, обход в 200 м справа», а также объявление «Запрещается пристегивать велосипеды к забору».

Опыт опять проводили в двух вариантах:

Порядок соблюден

В этом случае в метре от забора стояли четыре велосипеда, явно к нему не пристегнутые. Из укромного места экспериментаторы наблюдали, как поведут себя граждане, пришедшие за своими автомобилями: пойдут обходить забор или пролезут в дырку.

В дырку пролезли только 27 % автовладельцев.

Порядок нарушен

Во этом случае те же велосипеды пристегнули к забору.  В дырку пролезли 82 % автовладельцев.

Эксперимент: легко ли спровоцировать человека на мелкую кражу?

В ящик с почтой, что находился на улице, ученые этого же Нидерландского университета положили прозрачный конверт, в котором находилась купюра в несколько евро. Социологи прятались в ближайших кустах и считали поголовно людей, что решатся украсть эту купюру.

Опять же для шагающих мимо людей проводилось два испытания:

Порядок соблюден.

Почтовый ящик был совершенно чистенький, как и территория вокруг. 13% пешеходов решили поживиться и украсть конверт с пятью евро.

Порядок нарушен.

Почтовый ящик разрисовали дурацкими граффити и вокруг разбросали мусор. Количество воров увеличилось до 27%.

Использование теории окон в бизнес-процессах

Любой работающий принцип можно адаптировать для бизнеса.  Например, если кому-то можно нарушать рабочий распорядок, то почему другим нельзя? Любой нарушитель провоцирует остальных на пренебрежение указаниями руководства.

Можно сказать, что в данном случае перефразируется давно известный принцип: дурной пример заразителен. Если часть сотрудников неукоснительно соблюдает правила, остальные тоже будут вынуждены их соблюдать.

Почему наведение порядка вокруг помогает привести мысли в стройную систему? Этот принцип работает в полном соответствии с теорией. Устраняя хаос вокруг себя, вы не впускаете его в свои мысли.

Цепочка попустительства и последствия

 

 

Например, если посмотреть, что творится в подъездах большинства российских домов… «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят” — это всё та же теория «разбитых окон», но сформулированная уже нашими мудрыми предками…

Используя «теорию разбитых окон», вы можете предсказать, что нас ждет дальше, если не добиваться четкого соблюдения закона и простого порядка на улицах, в подъезде.